Этим летом в один из выходных дней мне довелось побывать на Южном кладбище Уфы. Там целые поля, усеянные развевающимися российскими триколорами, которым конца края не видно.

Я проходил мимо этих задумчивых, но преисполненных патриотической гордостью людей, сослуживцев и родственников, которые приезжали на эти могилы; я думал о том, что будет страшный скандал, если они узнают, что на самом деле я думаю о целях СВО и прочее. А кроме этого вот еще какая мысль пришла мне в голову.

Я понял, что никогда, никогда не смогу просто спокойно поговорить с этими людьми "об этом" — о том, что случилось, что произошло. Мы просто не сможем понять друг друга; мы стали людьми из разных миров: они — из русского мира, я — из мира башкирского, или, по крайней мере, не из русского.

У них своя правда, у меня — своя. Они никогда не поймут и не примут меня, башкира; того, что я хочу для этой земли, для республики, для своего народа. И мы каким-то странным образом как бы мертвы друг для друга, или должны быть мертвы.

Я продолжаю идти вдоль кладбищенской аллеи с флагами, стараясь не смотреть на них. На черных гранитных плитах изображены солдаты в касках и военной форме с автоматами Калашникова в руках.

Я думаю о том, что сейчас они "правы": их "правда" подавляет всё вокруг, любую иную точку зрения, нагоняя жути и страха. Сейчас именно что самое их время, этого сорта людей; вся сила и мощь государственной тирании на их стороне.

Но ведь нет ничего вечного под луной. Потом настанет другое время, когда все эти люди будут уже не правы, а прав буду я и все те, кто думает так же, как я. Так всегда бывает при диктатурах.

И вот возникает определяющий вопрос. Когда их русский мир развалится, когда они с их имперством останутся у разбитого корыта, а хозяевами в Республике Башкортостан станут те, кто и должен — башкирский народ... Почему я буду должен стараться понять и принять их потом? Ведь они даже и не пытались в отношении нас. Наших людей они отлавливали и гноили в тюрьмах. Почему, когда у нас будет своя армия, своя правоохранительная система, свои спецслужбы, союзники и вся мощь независимого государства — почему я должен буду стараться войти в их положение?

Более чем уверен, что они начнут говорить нам о том, что они ничего не знали о бомбежках; уповать на гуманизм, который должен быть с нашей стороны, на международное право, на вечную дружбу народов, что нужно провести референдум и т.д.

Я не призываю к будущей денацификации русских — достаточным будет, наверное, просто не вступать с ними ни в какие обсуждения, как это происходит и сейчас. Весь русский мир утерял эту цивилизованную опцию уже давно. С орками надо обходиться по-орочьи, никак иначе.

Салават Юлаев, кстати, именно так и делал и нам завещал.